Носова Дарья Алексеевна
За номинанта проголосовало 308 пользователей
Номинация: Материнское сердце
16 октября 2020 года. Я хорошо помню дату...
Аврора родилась в августе 2020 года, моя беременность была простой, я ждала свою девочку 8 лет и была в предвкушении нашей встречи, которая состоялась в срок и без осложнений и проблем! Аврора росла как абсолютно обычный ребёнок, ничего, как говорится, не предвещало беды. Когда Авроре исполнился месяц, мы отправились на «плановое ТО детей», где в числе прочего ей сделали УЗИ головы. Врач посоветовала получить консультацию нейрохирурга. И всё очень круто изменилось...
16 октября 2020 года. В тот день после МРТ нам сообщили, что у Авроры большая опухоль в маленькой голове. С этого момента мы 2,5 года лежали то в одной больнице, то в другой.
Меня вызвали на консилиум, сообщили диагноз и необходимость провести моей двухмесячной дочери минимум 2 операции на мозге — шунтирование для отведения ликвора и снятия внутричерепного давления и резекцию — удаление опухоли.
Не было ни слёз, ни истерики. Я понимала, что вокруг находятся квалифицированные врачи, поэтому всё будет хорошо. Страшнее было другое. Сам факт присутствия в больнице. Я никогда там не лежала — ни сама, ни со старшим ребёнком. Из-за коронавируса у нас практически не было посетителей, а с теми, кто приходил, мы общались через окно в лучшем случае. Очень сложно было привыкнуть к таким условиям полной изоляции от окружающего мира. Но мы справились.
Лечение начали в Детской городской больнице No1 в Санкт-Петербурге. 19 октября 2020 года — первая операция, 5 ноября 2020 года — вторая. Без последствий не обошлось. Малышка разучилась самостоятельно дышать и глотать. Чтобы помочь Авроре, врачи приняли решение установить трахеостому — соединительный «мостик» между трахеей и окружающей средой. Он помогает малышке дышать и сегодня. В дополнении, Авроре подарили и гастростому — трубочку, чтобы она могла получать питание. После операции моя дочка почти полтора месяца была одна в реанимации — карантин по ковиду, медикаментозная кома после пневмоторакса — всё это время я была дома и основной моей задачей было сохранить грудное молоко, так необходимое ей для жизни.
15 декабря 2020 года нас перевели в отделение реанимации Петербургского онкоцентра, где началось лечение химиотерапией. Здесь за два года было много всего. Когда меня спрашивают о том, какие осложнения были у моей дочки, я говорю — все! И это правда. За долгие годы лечения и изоляции я только три дня не была с ней в больнице, потому что ездила к другому врачу для уточнения тактики лечения.
При этом я вышла из отпуска по уходу за ребёнком и работала удалённо всё время нашего лечения, проходила курсы повышения квалификации и делала то, что умею лучше всего — учила других людей. Я — преподаватель физического факультета СПбГУ, самой большой ценностью для меня всегда было учиться самой и учить других. За более чем 20 лет в науке я научилась критически относиться к предположениям и полагаться только на доказанные факты, поэтому, когда в августе 2021 года мне сообщили, что мою дочь нельзя вылечить, я, конечно, не поверила и начала очередной виток борьбы за здоровую жизнь Авроры. Через месяц после того, как я побывала у ведущих нейроонкологов страны, в том числе и у Ольги Григорьевны Желудковой, было принято решение лечение продолжить.
В октябре 2022 года на фоне введения наркоза у моей дочери на 6 минут остановилось сердце, но даже тогда я точно знала, что мы справимся! В декабре 2022 года мы приехали в МИБС, чтобы получить лечение протонами. В январе 2023 года наше лечение закончилось.
Медсёстры и врачи многих, кто только что приехал, отправляли ко мне и говорили: «Вот мама Даша, она поможет». И я помогала. Показывала Авроре, что это трахеостома, это гастростома, ничего страшного. До того как все мои навыки понадобились Авроре, я сама ничего не умела. Приходилось учиться по онлайн-курсам, читать большое количество материалов. Конечно, поначалу я тоже боялась. Переживала, что могу навредить дочери. Но всё приходит с опытом. Рюкзак с аспиратором и до сих пор наш спутник.
У меня есть большая мечта. Я бы хотела открыть пространство для психолого-педагогической поддержки родителей, которые столкнулись с детской онкологией. Очень много благотворительных фондов, которые помогают финансово во время лечения или после его окончания, но почему-то мало кто занимается образованием детей, находящихся на лечении, и состоянием их родителей. Я — преподаватель, уже после лечения Авроры прошла профессиональную переподготовку по психологии.
Сейчас Аврора проходит разные курсы реабилитации, много чему научилась, она самостоятельно ходит, изредка произносит долгожданные звуки, питается самостоятельно без использования гастростомы, которую удалили. Сейчас мы счастливы вместе с братом Авроры, папой и бабушкой. Я помню всё, что происходило с нами во время лечения, и, в основном, я помню, как счастлива была быть рядом с моей долгожданной светлой девочкой-героем, моей булочкой Авророй.
Аврора родилась в августе 2020 года, моя беременность была простой, я ждала свою девочку 8 лет и была в предвкушении нашей встречи, которая состоялась в срок и без осложнений и проблем! Аврора росла как абсолютно обычный ребёнок, ничего, как говорится, не предвещало беды. Когда Авроре исполнился месяц, мы отправились на «плановое ТО детей», где в числе прочего ей сделали УЗИ головы. Врач посоветовала получить консультацию нейрохирурга. И всё очень круто изменилось...
16 октября 2020 года. В тот день после МРТ нам сообщили, что у Авроры большая опухоль в маленькой голове. С этого момента мы 2,5 года лежали то в одной больнице, то в другой.
Меня вызвали на консилиум, сообщили диагноз и необходимость провести моей двухмесячной дочери минимум 2 операции на мозге — шунтирование для отведения ликвора и снятия внутричерепного давления и резекцию — удаление опухоли.
Не было ни слёз, ни истерики. Я понимала, что вокруг находятся квалифицированные врачи, поэтому всё будет хорошо. Страшнее было другое. Сам факт присутствия в больнице. Я никогда там не лежала — ни сама, ни со старшим ребёнком. Из-за коронавируса у нас практически не было посетителей, а с теми, кто приходил, мы общались через окно в лучшем случае. Очень сложно было привыкнуть к таким условиям полной изоляции от окружающего мира. Но мы справились.
Лечение начали в Детской городской больнице No1 в Санкт-Петербурге. 19 октября 2020 года — первая операция, 5 ноября 2020 года — вторая. Без последствий не обошлось. Малышка разучилась самостоятельно дышать и глотать. Чтобы помочь Авроре, врачи приняли решение установить трахеостому — соединительный «мостик» между трахеей и окружающей средой. Он помогает малышке дышать и сегодня. В дополнении, Авроре подарили и гастростому — трубочку, чтобы она могла получать питание. После операции моя дочка почти полтора месяца была одна в реанимации — карантин по ковиду, медикаментозная кома после пневмоторакса — всё это время я была дома и основной моей задачей было сохранить грудное молоко, так необходимое ей для жизни.
15 декабря 2020 года нас перевели в отделение реанимации Петербургского онкоцентра, где началось лечение химиотерапией. Здесь за два года было много всего. Когда меня спрашивают о том, какие осложнения были у моей дочки, я говорю — все! И это правда. За долгие годы лечения и изоляции я только три дня не была с ней в больнице, потому что ездила к другому врачу для уточнения тактики лечения.
При этом я вышла из отпуска по уходу за ребёнком и работала удалённо всё время нашего лечения, проходила курсы повышения квалификации и делала то, что умею лучше всего — учила других людей. Я — преподаватель физического факультета СПбГУ, самой большой ценностью для меня всегда было учиться самой и учить других. За более чем 20 лет в науке я научилась критически относиться к предположениям и полагаться только на доказанные факты, поэтому, когда в августе 2021 года мне сообщили, что мою дочь нельзя вылечить, я, конечно, не поверила и начала очередной виток борьбы за здоровую жизнь Авроры. Через месяц после того, как я побывала у ведущих нейроонкологов страны, в том числе и у Ольги Григорьевны Желудковой, было принято решение лечение продолжить.
В октябре 2022 года на фоне введения наркоза у моей дочери на 6 минут остановилось сердце, но даже тогда я точно знала, что мы справимся! В декабре 2022 года мы приехали в МИБС, чтобы получить лечение протонами. В январе 2023 года наше лечение закончилось.
Медсёстры и врачи многих, кто только что приехал, отправляли ко мне и говорили: «Вот мама Даша, она поможет». И я помогала. Показывала Авроре, что это трахеостома, это гастростома, ничего страшного. До того как все мои навыки понадобились Авроре, я сама ничего не умела. Приходилось учиться по онлайн-курсам, читать большое количество материалов. Конечно, поначалу я тоже боялась. Переживала, что могу навредить дочери. Но всё приходит с опытом. Рюкзак с аспиратором и до сих пор наш спутник.
У меня есть большая мечта. Я бы хотела открыть пространство для психолого-педагогической поддержки родителей, которые столкнулись с детской онкологией. Очень много благотворительных фондов, которые помогают финансово во время лечения или после его окончания, но почему-то мало кто занимается образованием детей, находящихся на лечении, и состоянием их родителей. Я — преподаватель, уже после лечения Авроры прошла профессиональную переподготовку по психологии.
Сейчас Аврора проходит разные курсы реабилитации, много чему научилась, она самостоятельно ходит, изредка произносит долгожданные звуки, питается самостоятельно без использования гастростомы, которую удалили. Сейчас мы счастливы вместе с братом Авроры, папой и бабушкой. Я помню всё, что происходило с нами во время лечения, и, в основном, я помню, как счастлива была быть рядом с моей долгожданной светлой девочкой-героем, моей булочкой Авророй.
